|
||
|
|
|
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
II. Фасад Страстей Христовых Когда Гауди умер (1926 г.) лишь левая башня фасада Рождества была завершена. Целиком фасад был завершен только в 1935 году усилиями Домэнэка Сугранеса по гипсовым моделям Гауди. Потом разразилось то, что Дали выразил в двух своих картинах... «Предчувствие гражданской войны» и «Осеннее каннибальство».
В 1936 Испания рухнула в соблазн гражданской войны. Началась братоубийственная бойня, и мастерская Гауди была сожжена вместе со множеством рисунков и всеми моделями проекта церкви. Сами башни фасада Рождества Христова уцелели лишь по дикой прихоти судьбы: их уж было заминировали, но не взорвали... а не взорвали лишь потому, что они оказались очень удобными стратегическими точками для зенитных пулемётов, пытавшихся отразить налёты авиации Франко, бомбившей Барселону. Господи... мне исполнилось четыре года, когда вновь тронулся в своё плаванье к далёкому берегу завершения корабль титанического замысла Антони Гауди. Да!... изумлением.... и да! восторгом... В 1975-ом, - в год смерти Франко, - фасад Страстей Христовых завершен по эскизам Гауди. Образ гаудианского фасада Страстей Христовых очень отличен от образа фасада Рождества.
На вершине расположены Крест, пустая гробница и два лестничных марша с колоннами, нисходящих от пустой гробницы и символизирующих сошествие Христа «во ад». «Он сошед во ад», говорим мы в исповедании веры (Creed, Credo), подразумевая, что Христос достиг предела человеческих страданий и тягот чтобы искупить нас от смерти и даровать нам вечную жизнь. На лестничных маршах расположились Патриархи и Пророки. В 1985 году скульптор Субиракс получил заказ на исполнение скульптурных сцен фасада. Он был избран, поскольку его тип ваяния - на вгляд попечителей проекта - с большой экспрессией передаёт тот импульс, который Гауди стремился сообщить зрителю: мистерию невыразимых в слове духовных и физических страданий Христа. Субиракусу даже было позволено несколько отсупить в деталях от плана гауди, соблюдая гаудианский замысел в целом. На оригинальном эскизе Гауди все те, кто шел за Христом – с одной стороны и противостоят тем, кто ополчился против него, с крестом положенным внизу между ними. Субиракс решил идти путём Креста с кульминацией в Распятии наверху. Слева в углу фасада под сценой Тайной Вечери Субиракс поместил стих из Иоаннова Евангелия: "El que estаs fent, fes-ho de pressa" («Что собираешься ты сделать, делай быстрее»). В этом есть некое ироническое многосмыслие... помимо главного евангельского смысла. Это как будто бы саркастическое обращение и к самому себе, и к Гауди, и даже ко Господу – ибо Он печется о таких великих вещах как церковь Sagrada Familia. Церковь эта строится уже почти так же долго как великие готические соборы. А ведь Sagrada Familia и есть великий собор... в каком-то смысле величайший. Субиракс и здесь мельче Гауди, который на вопросы о темпах и перспективах строительства отвечал: «Мой клиент не спешит!» Верующий Антони был доверчив... Субиракс – саркастичен, похоже это не от веры. Субиракс принял заказ на руководство строительством на двух условиях: что ему будет разрешено жить на территории Sagrada Familia; что ему будет предоставлена полная свобода в его работе. По контрасту с фасадом Рождества Христова, с его выраженной «барочностью», Субиракс в Страстном фасаде сделал ставку на «суровый взгляд, подкреплённый брутальным отношением к камню». Скульптурное повествование начинается с «тайной Вечери» и следует S-образной линией по направлению к финалу – сцене погребения. Скульптор работал как кинорежиссёр, задумывая некое целое для созерцания и осмысления. Скульптуры Субиракса вызвали во мне поначалу резкий протест и даже отторжение... Со временем, однако, я вынужден был признать, что в манере Субиракса есть правда, не Истина, но именно правда... правда нашей эпохи - эпохи духовно оскудевшей до полной нищеты, заскорузлой в наростах и окоченениях бездуховной материи; эпохи, уже почти не имеющей духовной воли вырваться из грубой плоти мира и потому неизбежно карикатурящей, уродующей человека. Так всегда бывает, когда на смену гению приходит талант. Он может исполнить очень многообразные задачи, но он не видит тех сверхзадач, которые видны гению. Горизонты вечности скрыты от таланта за ландшафтом его эпохи. Субиракс - талант, и потому он выражает свою эпоху, своё время, а значит неизбежно уродует лицо мира, лицо человеческое. Ибо уродливо время, безобразна эпоха. Талант всегда таков, каков мир, он - отразитель мира. Гений же - бунтарь-преобразитель, открыватель окон в вечность. Вот почему Субиракс - больше наследник Дали, чем Гауди. Гауди же - гений, он по определению - творец небывалого, ненаследуемого, неповторного - вечного. Первая сцена внизу слева – Тайная Вечеря Иисуса с учениками. Их лица и поведение выражают смятение и отчаяние. Иуда изображен с кошельком. Субиракс поместил за его спиной маленькую собачку. Преданность животного резко контрастирует с неверностью ученика. На скатертим стола начертаны слова, которые Иисус обратил к Иуде, зная, что тот собирается его предать: 'El que estas fent fes-ho depressa' («То, что должен ты сделать, делай быстрее!»).
Справа Петр, отрезавший ухо слуге первосвященника и упавший на землю с мечом в руках. На стене магический квадрат чисел. Числа складываются в цифру 33 (возраст Распятия Христа) в более чем пятистах комбинациях (по вертилкали, по горизонтали и по диагонали). Два числа возникают дважды: 10 и 14; их сумма, равная 48, что является нумерическим эквивалентом слова INRI (в римских цифрах). Слово INRI составлено из начальных букв издевательской надписи, что римляне прибили на Крест: Iesus Nazarenus, Rex Iudaiorum. (Иисус Назарянин Царь Иудейский). Рядом с магическим квадратом сцена, где Иуда, искушаемый сатаной, предаёт Христа поцелуем.
В самом центре, на уровне земли перед главным входом – сцена бичевания Христа, насыщенная символизмом в аспекте Воскресения, нового неба и новой земли.
Иисус обнимает колонну, к которой прикован для бичевания. Так символизируется добровольность страстотерпия Христа во имя нашего Спасения: «Я отдаю жизнь мою, чтобы опять принять её; Никто не отнимает её у меня, но Я Сам отдаю её: имею власть отдать её и власть имею опять принять её; сию заповедь получил Я от Отца Моего.» (Иоан. 10, 17-18) Позади колонны означены Альфа и Омега, символизирующие Иисуса – начало и конец.
Мгновенно припоминаются впечатляющие слова из Откровения Иоанна, и как раз именно из главы 21-ой, где идёт речь о Небесном Иерусалиме, видением которого Гауди вдохновлялся, творя образ своей церкви: И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны. И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой. (Отк. 21, 1-6) Человеческое страдание имеет два измерения: физическое и духовно-душевное. Иисус страдал физически – это символизировано узлом – но сверх того он подвергся тягчайшему духовно-душевному страданию в непонимании, поругании и отвержении, запечатлённом в тростнике, его короновали тернием и били по голове палками. Три ступени – это три дня в гробнице, три шага, отделяющие этот мир от Божией вечности. За Иисусом в камне проступает (не видна на фото) окаменелость пальмовой ветви; пальмовая ветвь - это символ победы и одновременно символ мученичества. Окаменелость появлется в каменном блоке, вроде бы, случайно, но многие видят в этом больше, чем просто совпадение! Пётр отрекается от Христа Справа плачущий Пётр. Он плачет, потому что трижды отрекся от Бога. Женщна, которая спрашивала Петра, не из попутчиков ли Иисуса он, изображена бок о бок с кукарекующим петухом.
Пилат приговаривает Иисуса к смерти. Пилат, отягощённый сомнением, сидит рядом с Иисусом, коронованным терниями и держащим палку, которой его били по голове. Пилат, за которым виден имперский орёл Рима, спрашивает толпу: что делать с Человеком. Идея Субиракса – поставить зрителя перед лицом этого мирового вопроса, поставить на место тех, кто требовал распять Христа.
В сцене, размещённой выше, Иисус в первый раз падает на крестном пути. Женщины Иерусалима плачут по нём, а Симон из Кирены помогает ему нести крест. Ещё выше слева Христос вновь упал и говорит женщинам Иерусалима, чтобы они не плакали по нём. Вероника держит кусок ткани с отпечатком лица Иисуса, которым женщина промокнула пот с лица Спасителя (этот платок, на котором отпечаталось лицо Христа, породил иконографический тип «Спас нерукотворный»). Как фигура легендарная (в евангелиях Вероника не упоминается) женщина эта лишена черт. Позади неё два римских солдата, которые выглядят как воины из «Звёздных войн». Их шлемы напоминают навершия дымоходов гаудиевского Ла Педрера* (каса Мила). Слева – человек в профиль. Это сам Антони Гауди. Так Субиракс воздаёт должное гениальному зодчему и религиозному подвижнику. Гауди что-то зписывает, он представлен как Евангелист, которому предстоит изложить своё Евангелие в камне.
Римский солдат, Лонгин, который по Писанию пронзил тело Христа копьём, здесь изображен верхом на лошади, и колет копьём стену церкви, которая ведь и есть мистическое тело Христово. Это одна из самых неожиданных и глубоких символических находок Субиракса.
Солдаты кидают жребий на одежду Иисуса Выше римские солдаты бросают жребий на рубище Иисуса... на столе, моделью для которого послужил подлинный человеческий позвоночник.
Христос на Кресте Христос изображен на Кресте, почти горизонтально наклонённом над миром, потому что Он взошёл на Крест ради мира и ради мира умер на Кресте. Здесь очевидна реминисценция с более ранней по времени знаменитой картиной Сальвадора Дали "Христос св. Хуана де ла Крус"
Христос Субиракса наг (это в определенный момент вызвало настолько сильное возмущение верующих, что в Барселоне произошла демонстрация с требованием, чтобы архиепископ отстранил Субиракса от работ). Очевидно намеренье Субиракса изобразить Распятие в грубом и неприкрытом реализме. У подножия Креста – череп Адама... образ смертного человечества, которое Христос искупает (спасает) от смерти. Будучи Богом и умерев как человек, Христос разрушил непроницаемую стену смерти, и смерть никоим образом не могла поставить преграду Творцу Жизни.
Выше Креста – великий покров иерусалимского Храма, который был разодран надвое, когда Иисус испустил дух. Христос по смерти своей стал откровен (re-vealed - taken away the veil)... через него было явлено истинное духовное Лицо Бога. Смертью Христа на Кресте манифестирована тайна бесконечного божественного прощения: «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят!». Сквозь разорванный покров видна мозаика, на которой предсмтавлена сцена Небесного Иерусалима: закланный агнец, стоящий перед троном Бога: закланный, но стоящий, то есть восставший. Христос в гробнице
Справа сцена Положения во гроб. Иосиф из Ариматеи кладёт Иисуса в гробницу. Ему помогает человек, внешне очень напоминающий самого скульптора Субиракса. Рука скульптора увеличена и инициал “S” выгравирован на камне. Мария воздела взгляд вверх. Над её говой помещено яйцо – символ того, что воскресший Христос живым вышел из накрепко закрытой гробницы. ________________________________________________ * Навершия дымоходов Ла Пэдрэра (каза Мила)
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| назад | далее | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
